Социальные отношения и производительные силы. Цель жизни человека

1.5. Цель жизни человека

Если рассмотреть вопрос деятельности человека более глубоко, то в человеке, как и во всей живой природе, генетически заложено, как его внутренняя цель, выживание, продолжение и развитие человеческого рода. Выживание обеспечивают врожденные витальные потребности человека, если их своевременно не удовлетворять, будет возникать – говоря языком Зигмунда Фрейда – неудовольствие, тем большее, чем сильнее эта потребность. И человек вынужден их удовлетворять. Генетический код выживания понятен. А как генетический код продолжения и развития человеческого рода превращается в реальность? На первую часть этого вопроса ответил Зигмунд Фрейд. Природа не вынуждает нас продолжать род. Однако продолжение рода – это высшая потребность живой природы, и она позаботилась, чтобы этому соответствовало и высшее наслаждение всего живого: «сексуальность и продолжение рода не совпадают» [Фрейд 1992], соответственно человеческий род продолжается и продолжается. Аналогично должно осуществляться и развитие человека: для этого каждый акт повышения ценности своего капитала должен сопровождать человека наслаждением. И тем большим, чем более человек повышает свой капитал. Именно так природа обеспечила продолжение рода человека, только вопрос развития – проблематичнее. В отличие от продолжения рода, природа не позаботилась генетически о соответствии повышения различных составляющих капитала человека и последующего наслаждения. Здесь Зигмунд Фрейд писал: «Если бы целью жизни было ещё никогда не достигнутое ею состояние, это противоречило бы консервативной природе влечений. Скорее здесь нужно было бы искать старое исходное состояние, которое живущее существо однажды оставило и к которому стремится обратно всеми окольными путями развития.

Если мы примем как не допускающий исключений факт, что все живущее вследствие внутренних причин умирает, возвращается к неорганическому, то мы можем сказать: целью всякой жизни является смерть, и, наоборот, неживое было раньше, чем живое» [Фрейд 1992]. Другими словами, по мнению Зигмунда Фрейда человек может стремиться только к старым уже достигнутым состояниям, поскольку уже знает, какое удовольствие они ему принесут. «Многим из нас было бы тяжело отказаться от веры в то, что в самом человеке пребывает стремление к усовершенствованию, которое привело его на современную высоту духовного развития и этической сублимации и от которого нужно ожидать, что оно будет содействовать его развитию до сверхчеловека. Но я лично не верю в существование такого внутреннего стремления и не вижу никакого смысла щадить эту приятную иллюзию. Прежнее развитие человека кажется мне не требующим другого объяснения, чем развитие животных, и то, что наблюдается у небольшой части людей в качестве постоянного стремления к дальнейшему усовершенствованию, легко становится понятным как последствие того вытеснения влечений, на котором построено самое ценное в человеческой культуре. Вытесненное влечение никогда не перестает стремиться к полному удовлетворению, которое состоит в повторении в первый раз пережитого удовлетворения» [Фрейд 1992]. Только лишь к повторению старого!

Однако с такой позицией не согласились Альфред Адлер и Густаф Юнг. Человек, в отличие от всего другого живого мира может создать в своем сознании новое ещё «не достигнутое ею состояние», но состояние, которое принесет человеку даже большее удовольствие, чем предыдущие. Как писал Альфред Адлер: «Под воображением мы понимаем возможность восприятия, не зависящую от наличия предмета, являющегося причиной этого восприятия. Другими словами, процесс воображения повторяет процесс восприятия и является ещё одним примером творческих возможностей нашей психики. Результат воображения – это не только повторение имевшего место в прошлом восприятия (которое само по себе является результатом творческих способностей души), но и совершенно новый и уникальный продукт, образовавшийся на его основе подобно тому, как первоначальное восприятие строилось на основе [прежних] физических ощущений» [Адлер. 1997]. А Густав Юнг отмечал, что работает не только сознание человека, «подсознательная часть мышления проявляет себя подобно сознательной» [Юнг 2006: 29]. И «подсознание способно анализировать факты и строить на этой основе умозаключения в такой же степени, как и сознание. Более того, в определенных случаях обработка фактов и предвидение конечного результата становится возможным благодаря, а не вопреки отсутствию осознанной информации о них» [Юнг 2006: 78]. И природа позаботилась о том, чтобы человек мог не просто формировать картины своего бытия. Как отмечал Альфред Адлер, природа генетически заложила человеку цели развития и превосходства, общественного признания [Адлер 1997]. «Именно эта цель и дает ценность нашему жизненному опыту. Она связывает между собой и координирует наши чувства, формирует наше воображение, направляет наши творческие силы и определяет, что мы должны запомнить, а что нам необходимо забыть. Теперь мы видим, насколько относительна ценность наших ощущений, чувств, эмоций и воображения; на эти элементы нашей психической деятельности влияет стремление к определенной цели. Оно искажает само наше восприятие, которое, если можно так выразиться, незаметно проходит отбор с учетом конечной цели, к которой стремится данная личность. Мы ориентируемся на искусственно созданную постоянную цель — цель, которая не имеет никаких основ в реальной действительности, другими словами, на фикцию. Это допущение фикции необходимо из-за несовершенства нашей психологии. Она имеет большое сходство с фикциями, применяемыми в науке, – например, разделение Земли на части не существующими в реальности, но весьма полезными меридианами. С помощью психологических фикций мы допускаем наличие постоянной цели, хотя более тщательное исследование вынуждает нас признать, что на самом деле ее, как и меридиана, не существует. Цель этого допущения – просто ориентироваться в хаосе повседневного существования и иметь возможность как-то оценивать относительные величины. Польза от него заключается в том, что, приняв эту постоянную цель как данность, мы можем в соответствии с ней отнести к определенной категории любое наше ощущение и чувство» [Адлер 1997]. «Фантазии детей и взрослых, которые иногда называют мечтами, всегда связаны с будущим. Эти «воздушные замки» являются их целью, созданной воображением в качестве образца для реальной деятельности. Исследования детских фантазий ясно показывают, что стремление к власти над другими играет в них доминирующую роль. В своих мечтах дети выражают свои амбиции. Большая часть их фантазий начинается со слов «когда я вырасту» и так далее. Есть немало взрослых, которые тоже живут так, будто они ещё не выросли. То, что стремлению к власти очевидно придается особое значение, ещё раз демонстрирует — психика может развиваться лишь тогда, когда перед личностью поставлена некая цель; в нашей цивилизации эта цель подразумевает общественное признание и положение. Личность никогда не остается надолго с какой-нибудь нейтральной целью, так как жить среди людей — значит непрерывно оценивать себя, а это порождает желание главенствовать и надежду на успех в соревновании» [Адлер 1997].

В самом общем виде цель жизни человека, заложенная генетически, — это выживание, развитие и превосходство, социальное признание. Только сам выбор цели жизни человека не заложен в генетически, человек должен сам определить каким он видит себя, свое призвание, свою семью, свое общественное положение и признание — найти и развивать свой конкретный смысл жизни. А исходя из него выстроить картину ценного для него будущего, которое он сможет построить, определить необходимые средства ее практической реализации — поставить свои конкретные жизненные цели и развивать их по мере достижения.