Текст приведен с сокращением. Полный текст в формате PDF .
По определению Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР): «Корпоративное управление включает в себя систему взаимоотношений между менеджментом компании, ее советом директоров, ее акционерами и иными заинтересованными лицами. Корпоративное управление также определяет структуру, с помощью которой устанавливаются цели компании, а также способы достижения этих целей и мониторинг результатов деятельности» [OECD, 2016, с. 9]. Отличие акционерного предприятия от частного в том, что его собственниками является большое число акционеров. Общее собрание акционеров избирает совет директоров (наблюдательный совет). При этом они могут и не быть акционером общества. Генеральный директор акционерного предприятия избирается общим собранием акционеров или советом директоров.
Достоинства акционерных предприятий — это больший капитал и выгоды от «эффекта масштаба». Недостатки в размытости управления. Если имеется доминирующий (мажоритарный) акционер, то деятельность акционерного предприятия практически не отличается от частного (но и его капитал ограничен). «В Европе, как и почти во всем остальном мире [кроме США], где типичная компания, акции которой котируются на бирже, имеет мажоритарного акционера (индивидуального или семейного), который осуществляет контроль, зачастую даже не обладая контрольным пакетом, а используя систему участия и другие механизмы. Эти различия в структуре собственности ведут к двум последствиям: с одной стороны, доминирующий акционер имеет как заинтересованность, так и власть, чтобы оказывать дисциплинирующее воздействие на менеджмент; с другой, концентрация собственности может создавать новую проблему агентских отношений, возникающую из-за несоответствия интересов мажоритарного и миноритарных акционеров» [Минервин, 2008, с. 103-10].
Если же имеется множество миноритарных акционеров, то проблемы очевидны. Во-первых, «большинство акционеров не считают себя собственниками предприятия и не считаются таковыми. Они собственники лишь по форме, а по существу всего лишь кредиторы, и этот факт признается как ими самими, так и функционерами корпорации» [Freeman, et al., 2010, p. 339]. Во-вторых, как отмечал еще Макс Вебер: «решение вопроса о личности руководителя предприятия и прежде всего о способе, каким он должен управлять, может оказаться в руках тех, кто, получив долю во владении, либо заинтересован исключительно в собственном индивидуальном состоянии, либо ориентирован на другие, никак не связанные с предприятием способы получения прибыли, либо, наконец, руководствуется просто интересами игры на бирже» [Вебер, 2016]. Кроме того, руководитель зависит от ситуации, складывающейся между акционерами, и не имеет ясных направлений своей деятельности. А его контроль со стороны совета директоров ограничен их компетенциями и противоречиями. В итоге руководитель имеет существенную асимметрию информации и большие остаточные права контроля активов, которые он может использовать в личных целях. Соответственно «цели высших руководителей компании зачастую не соответствуют целям ее акционеров» [Ансофф, 1999, с. 62]. Как отмечалось [Berle, Means, 1932], почти половина из 200 крупнейших компаний США контролировалась менеджерами, а не собственниками. А уже в наше время Л.А. Конарева пишет: «Члены этой элитарной группы [управляющих] редко учитывают интересы акционеров — чаще всего они представляют самих себя и действуют в своих интересах. Их неуемные аппетиты и алчность превратили современный капитализм в «криминальный» [Конарева, 2011, с. 20]. А С.И. Луценко отмечает: «Основной проблемой в российской корпоративной практике является ситуация, когда руководство компании не действует в интересах акционеров, а стремится действовать в собственных интересах (личное обогащение) в ущерб интересам компании» [Луценко, 2014, с. 162].
Таким образом, акционерные предприятия могут давать существенные результаты по сравнению с частными лишь при наличии доминирующего акционера.