Социальные отношения и производительные силы. Основные проблемы группы и их разрешение

1.8.4. Основные проблемы группы и их разрешение

Основная причина проблем в любой коллективной деятельности заключается в том, что «единственной причиной для вступления в кооперацию является стремление удовлетворить личные мотивы» [Барнард 2009]. А «для выживания организации принципиально важны готовность к сотрудничеству, способность к коммуникации и наличие цели, которую разделяют все ее участники» [Барнард 2009]. Однако отмечал Мансур Олсон, наличие только общего интереса и общей разделяемой цели недостаточно: «когда ряд индивидов имеет общий или коллективный интерес — когда они разделяют одну цель, индивидуальные, действия [могут] либо вообще не в состоянии обеспечить этот общий интерес, либо не могут адекватно способствовать достижению этой цели» [цит. по: Остром 2010b: 87].

И эта проблема выражается в том, что «если члены команды ожидают, что их индивидуальные вклады в коллективный продукт не будут оценены или будут избыточными, они часто демонстрируют социальное безделье» [Wegge at all 2009: 249]. Более того, «имея несколько членов команды, каждый из них имеет стимул обманывать друг друга <…> В результате общая производительность команды снижается» [Alchian, Demsetz 1972: 781]. И при этом, конечно, «никто не захочет быть «лохом» [Остром 2010b]. Соответственно «участники придерживаются стратегии сотрудничества до тех пор, пока все остальные придерживаются этой же стратегии. Если кто-либо отступает от правил, то, как утверждает модель, все остальные немедленно и навсегда также бросают их выполнять» [Остром 2010b: 183-184]. Поэтому «любая альтруистичная система внутренне нестабильна, поскольку она не защищена от злоупотреблений со стороны эгоистичных индивидуумов, готовых ее эксплуатировать» [Докинз 2015: 197]. «Альтруистическое поведение, за исключением альтруизма по отношению к очень близким родственникам (прямым потомкам и братьям и сестрам), не является жизнеспособным» [Simon 2005: 92]. Из-за злоупотреблений группа, конечно, может даже погибнуть, но «вымирание группы — процесс медленный по сравнению с чрезвычайно оживленной конкуренцией на уровне индивидуумов. Даже в то время, пока данная группа медленно и неотвратимо катится под откос, эгоистичные индивидуумы достигают кратковременного процветания за счет альтруистов» [Докинз 2015: 43]. И «вечное препятствие для человеческого сотрудничества состоит в том, что у людей разные интересы» [Hart, Holmström 2016: 1]. При этом, «каждый член команды предпочел бы команду, в которой никто, даже он сам, не уклонялся бы» [Alchian, Demsetz 1972].

«В робастных [самоорганизующихся] институтах надзор и санкции осуществляются не внешними властями, а самими участниками» [Остром 2010b: 184]. «Злостных нарушителей подвергают серьезным наказаниям в виде жестких санкций и исключения из группы. Правила, отвечающие этим структурным принципам, укрепляют сотрудничество и уверенность других участников в том, что они выполнят свои обязательства» [Остром 2010a: 18]. Однако необходимо отметить, что «наказание почти неизбежно дорого обходится наказывающему, тогда как выгоды от наказания широко распределены неопределенным кругом членов сообщества» [Остром 2010b: 187]. Другими словами, контроль и акт наказания – это акт альтруизма по отношению к группе, ведь намного проще просто «не связываться», пройти мимо. И именно такой альтруизм и создает саму группу [Simon 2005].

Необходимо отметить, что, как отмечал А.И. Пригожин, «не из любого элементного состава можно сформировать желаемый тип системы» [Пригожин 2017: 148, 693, 792, 793] и «главные проблемы – на уровне ее элементного состава, то есть людей, которые при соответствующих условиях способны сформировать организацию, а не наоборот» [Пригожин 2017: 792]. Ведь институт группы формируют сами члены группы. Формируют на достижение ее разделяемых общих целей. Однако перечисленные проблемы вызывают отклонения института от желательного. При этом группа зачастую попадает в институциональные ловушки связанные с тем, что поведение, ориентированное на группу, не является жизнеспособным — отклонения от него могут вызывать цепную реакцию. И из таких ловушек выхода нет. И попадание в них может приводить и к гибели группы, и к ее неэффективности. Семь типов таких ловушек описаны в нашей статье [Жемчуговы 2020b]. В последующих разделах мы рассмотрим некоторые из них.
Как отмечал Дуглас Норт: «Обычно мы наблюдаем кооперативное поведение в тех случаях, когда индивиды взаимодействуют постоянно, когда они располагают большой информацией друг о друге и когда численность группы невелика <…> социальные нормы будут хорошо понятны "акторам", создадут основу для знания друг о друге, и это знание будет поддерживаться механизмами, которые делают действия "акторов" понятными друг для друга» [Норт 1997a: 32]. И «порядок является результатом тесного совместного существования» [Норт 1997a: 59]. При этом «многие люди ограничены моральными и этическими соображениями и что они не совершают преступлений, когда это выгодно и когда нет опасности их обнаружения» [Becker 1993: 1] — необходим соответсвующий отбор членов группы, их социализация.

Таким образом, доверительные отношения в группе являются условием возникновения и существования группы как социальной общности — субъекта деятельности с коллективным разумом. А такие отношения могут возникать только на основе экономики дара. Человек как социальное существо познается на основе его даров и ответных даров — другого пути познания просто не существует. Институт дара, базирующийся на взаимности на достаточно больших интервалах времени, в отличие от рыночного института бартера, базирующегося на рациональности каждой сделки, подвержен институциональным ловушкам. Каждый индивид группы за счет нарушения норм группы может получать быстрые и высокие результаты. И, если группа в корне не пресекает такие оппортунистские действия, то она попадает в институциональную ловушку — нормы ориентированные на коллективный результат замещаются нормами сиюминутного личного результата намного более эффективными в ближней перспективе.